Правила побега с обнаженным оборотнем (ЛП) - Страница 54

Я отняла свои испачканные крабом руки от кожи Трикси и бросилась к стойке. Выхватила из раковины пару запакованных кухонных перчаток из желтой резины.

– В городе есть клиника? – спросила я. Пэм кивнула. – Позвони им и объясни ситуацию. Скажи доктору, что у нас анафилактический шок плюс, возможно, сотрясение мозга. Нам понадобится бенадрил и укол вакцины плюс физраствор. Поняла?

Пэм кивнула и набрала номер на телефоне за стойкой.

Я посмотрела на Эйба:

– Иди в женский туалет и принеси сумку Трикси. Возможно, у нее есть шприц-ручка.

– Я не могу заходить в женский туалет! – запротестовал Эйб.

– Это чрезвычайная ситуация, – сказала я ему, прижимая пальцами в перчатке опухший язык Трикси. – А ты – владелец бара.

– Прости, ты права, – робко пробормотал Эйб и потрусил через зал к двери туалета.

Калеб опустился на колени рядом, в замешательстве наблюдая за мной.

– Она не притворяется? – спросил он.

– Так притвориться невозможно, – ответила я, кивая на распухший рот и лицо пострадавшей. Я сложила куртку Калеба и положила под голову Трикси, откинув ее назад, чтобы держать открытыми дыхательные пути.

– Должно быть, она очень чувствительна, если контакт с моими руками способен вызвать такую реакцию. Правда, я разбила ей губу, а это означает, что остатки ракообразных могли попасть в кровь.

К нам подбежал Эйб с брезентовой розовой камуфляжной сумкой на колесиках. Я раскрыла ее и принялась копаться в радуге шелковых бюстье, боа из перьев и ремней, пока не нашла маленькую косметичку, лежащую отдельно от огромного набора для макияжа, вделанного в крышку. Черная нейлоновая сумка выглядела чище и новее, чем косметический набор, и явно меньше использовалась. Я раскрыла ее и нашла пластиковую трубку с малиновой наклейкой «ручка-шприц».

– У кого-то есть ножницы или нож? – спросила я. – Мне нужно разрезать ее брюки.

Вновь оробев, Эйб опустился на колени рядом со мной и потянулся к шву форменных брюк Трикси. Он резко дернул за штанину, и ткань разошлась до колена. Эйб стягивал разорванные брюки, раскрывая на бедре застежку-липучку. На мгновение я распахнула рот, затем вырвалась из оцепенения и сняла колпачок с трубки. Щелкнула синей кнопкой и воткнула шприц во внешнюю часть бедра танцовщицы, удерживая его на месте, чтобы убедиться, что вколола лекарство.

Я приложила пальцы к горлу Трикси, ожидая контрольного скачка пульса. Через несколько секунд опухлость ее губ чуть спала. Ноги задергались и задрожали, словно несчастную ударило током. Это была нормальная реакция нерва на эпинефрин, причина горьких жалоб пациентов, наряду с тошнотой, беспокойством и приступами дрожи. Конечно, и я бы забеспокоилась, если бы чужак уколол меня в обнаженное бедро.

Я взяла еще одну куртку у клиента, стоявшего рядом и пожиравшего глазами красный усыпанный блестками топ, проглядывавший сквозь форменную рубашку Трикси. Я смерила парня сердитым взглядом, набрасывая куртку на грудь больной. Ей нужно тепло.

В бар вбежал симпатичный средних лет мужчина в коричневой рубашке с эмблемой клиники святого Николая и с черным кожаным медицинским чемоданчиком в руках. Он заметил женщину на полу и направился прямиком к нам.

– Какого черта произошло с этой женщиной? – потребовал ответа он, рассматривая припухлости и синяки на ее лице.

– Мы немного не сошлись во мнениях, а затем у нее случился анафилактический шок, – объяснила я.

Он взглянул на меня, синие глаза сверкали так, словно он собирался наброситься на меня из-за ее состояния.

– Похоже, вам ненамного лучше, мэм, – презрительно произнес он.

Я прижала ко рту руку в перчатке и, оторвав ее, увидела желтую измазанную кровью резину. Что ж, это определенно объясняет жжение в моей губе. Я повернулась к Калебу, который пристально смотрел на доктора. Возможно, моему спутнику не понравился тон врача по отношению ко мне?

– Все не так уж плохо, – успокоил меня Эйб.

Я со стоном стянула испачканные перчатки и потянулась к коробке медицинских перчаток в сумке доктора.

– Можно?

Тот резко кивнул:

– Нед Мабри.

– Анна Модер, – ответила я, причем имя скатилось с языка на автопилоте. Затем я отбарабанила краткое описание состояния Трикси. – Больная участвовала в драке, которая закончилась ударом затылком об пол. Больная с тяжелой аллергией на ракообразных имела контакт с остатками сэндвича с крабовым салатом. Перед ударом головой у пациентки возникли затруднения в дыхании и раннее распухание губ и языка. Я вколола ноль три миллиграмма эпинефрина, находившегося у больной в сумке. Опухоль уменьшилась. Реакция больной соответствует ожиданиям.

– Благодарю вас, сестра Модер, – кивнул доктор Мабри, проверяя показатели Трикси.

– Доктор Модер, – отрезала я, раздраженная тем, что, как и большинство врачей-мужчин, доктор Мабри поставил женщину с медицинскими знаниями ниже себя по рангу. Я проигнорировала взлетевшие брови Калеба. Глупая гордость.

– Простите, – сказал он. – Я знаю немного докторов, вступающих в кулачные драки со стриптизершами в барах.

– Они экзотические танцовщицы, – поправила я, все больше раздражаясь от этого парня. – И не ваше дело, чем я тут занимаюсь.

– Ладно, вы провели правильное лечение, – сказал он. – Я заберу ее в клинику, чтобы понаблюдать в течение ночи, но она должна полностью поправиться. Если желаете последовать за ней, я работаю до десяти.